Осмысливая смысл.

Рано или поздно большинство людей приходит к пониманию временности всего существующего и неизбежности своей собственной кончины. Зачем тогда стремиться к чему-либо, если все их достижения будут забыты, сами они перестанут существовать, да и мир, как таковой, со временем разложится на атомы? Известный философ - атеист Бертран Рассел откровенно признает, что у человечества в отдаленной перспективе есть только один сценарий развития. Он убеждён, «что никакой героизм, никакое воодушевление и напряжение мысли и чувств не могут сохранить человеческой жизни за порогом смерти; что вся многовековая работа, все служение, все вдохновение, весь блеск человеческого гения обречены на то, чтобы исчезнуть вместе с гибелью Солнечной системы; что храм человеческих достижений будет погребен под останками Вселенной».

Такова перспектива у Вселенной, при условии, что она возникла случайно и не была задумана всемогущим и любящим Создателем. Без Бога ни человечество, ни Вселенная не имеют ни цели, ни высшего смысла. Христианский философ Уильям Крейг подчеркивает, что в данной модели Вселенной человечество значит не больше, «чем комариный рой или стадо свиней. Тот же самый слепой космический процесс, который их выплюнул на свет, в конце концов, их и поглотит. В том-то и ужас положения современного человека: поскольку его ожидает ничто, он и сам есть ничто».

Подобные мысли в свое время не давали покоя великому русскому писателю Льву Николаевичу Толстому. Осознавая бессмысленность всего происходящего, Толстой стал все чаще задумываться о самоубийстве. Из этого состояния его смогла вывести лишь вера в Бога. «Ведь я не живу, когда теряю веру в существование Бога, ведь я бы уж давно убил себя, если б у меня не было смутной надежды найти Его», – так Толстой описывает свое обретение веры и вместе с ней и смысла жизни.

Многие мыслители (в том числе и христианские) подчеркивают, что для того, чтобы человеческая жизнь имела смысл, необходимы два условия, а именно, продолжение человеческой жизни после смерти (или попросту, бессмертие) и существование Бога, определяющего и организующего их вечную жизнь. Так согласно Крейгу, «человек и Вселенная - не случайны, но воплощают извечные цели Бога. И нам, Его детям, позволено присоединиться к Нему в достижении этих целей. Тем самым наша жизнь преисполняется вечно значимой цели».

Итак, до сих пор мы обозначили только две альтернативы: (1) отчаяние, сопровождающееся желанием совершить самоубийство ввиду осознания бессмысленности любых человеческих свершений в бездушной и случайно организованной Вселенной и (2) вера в существование Бога, создавшего людей для вечной жизни в союзе с Ним. Однако простое наблюдение подсказывает нам, что подавляющее число людей, которые не принимают вторую альтернативу, тем не менее, счеты с жизнью не сводят. На самом деле среди атеистов есть немало мыслителей, которые не только не боятся мрачных мыслей, но и готовы предложить своеобразный выход из состояния отчаяния и депрессии. Признавая, что Вселенная и человеческая жизнь, как таковая, высокого смысла не имеют, они, однако, призывают людей самим придать своей жизни какой-нибудь смысл. Человек должен найти занятия, которые бы приносили ему удовлетворение и ощущение самореализации. Например, он может посвятить свою жизнь воспитанию подрастающего поколения или изобретению вакцины от определённого инфекционного заболевания. Таким образом, отрицая существование объективных целей у человечества, мыслители-атеисты признают важность и необходимость субъективных жизненных целей, которые человек сам определяет для себя.

Данный подход к решению вопроса о смысле жизни, безусловно, несравненно предпочтительнее самоубийства. Ситуация становится еще лучше, когда человек посвящает себя служению другим людям. Однако, у многих читателей может возникнуть вполне закономерный вопрос о жизнеспособности таковой философии жизни. Как много людей смогут заставить себя жертвовать своими интересами во благо других людей на фоне убежденности в бессмысленности существования человечества как такового? Осознавая скоротечность своей жизни и неминуемость смерти, а с ней и полного небытия, люди скорее будут жить по принципу «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Коринфянам, 15:32).

С другой стороны, если нет объективного смысла жизни, а есть лишь субъективные цели, которые служат внутреннему удовлетворению и самореализации человека, из этого следует, что практически любые цели и занятия могут выполнять данную функцию. Но как тогда быть с человеком, который находит удовлетворение в том, чтобы физически мучить других людей? Ведь этот человек также избрал для себя занятие, которое вносит смысл в его жизнь и служит реализации его потенциала палача-мучителя. Подобное умозаключение наверняка вызовет чувство омерзения у большинства читателей. Похоже, что далеко не все «субъективные» цели являются равно приемлемыми. Мы инстинктивно определяем, что деятельность одного человека является более осмысленной, нежели деятельность другого человека. Например, мы скажем, что жизнь нейрохирурга, который посвятил свою жизнь лечению тяжелобольных людей, имела более высокий смысл, чем жизнь человека, потратившего всю свою энергию на коллекционирование банок из под пива. Сравнение чего-либо с чем-либо возможно лишь при наличии определенного, реально существующего стандарта. Только тогда мы можем говорить, что нечто лучше чего-то, поскольку оно ближе к стандарту. (В данном случае, мы говорим, что один образ жизни лучше или осмысленнее другого). Сравнение означает, что у людей есть внутреннее ощущение смысла жизни, определенный объективный идеал, который позволяет нам различать жизненные цели, признавая одни достойными подражания, а другие неприемлемыми. Этот факт, безусловно, подрывает идею полной субъективности и произвольности жизненных целей.

Наконец, следует также признать, что данная альтернатива все же не гарантирует спасение от отчаяния, ибо человек в любое время может потерять возможность реализовывать свои земные цели. Нейрохирург, видящий весь свой смысл жизни в лечении своих пациентов, может потерять руку или зрение в автокатастрофе. Мать, посвятившая всю свою жизнь воспитанию сына, может однажды обнаружить себя стоящей у его гроба. Что тогда произойдет с этими людьми? Смысл их жизни, несомненно, благороден и высок. Однако, что даст им силы выдержать подобные жизненные потрясения, когда их смысл фактически разрушен? Поэтому смысл жизни не должен зависеть от изменчивых жизненных обстоятельств или от милости случая. Таким условиям удовлетворяет только смысл, опирающийся на веру в Бога и на убежденность в продолжении существования человека после смерти.

Итак, мы рассмотрели несколько альтернатив, с которыми человек сталкивается, когда задумывается о смысле жизни. Я ни в коем случае, не считаю приемлемым вариант самоубийства, ибо это – всего лишь позорное бегство от реальности. Таким образом, остаются две альтернативы. Согласно одной, существует объективный высший смысл у Вселенной, равно как и у индивидуальной человеческой жизни и этот смысл определяется Богом. Человек может и должен открыть этот смысл и привести свою жизнь в соответствие с ним. Согласно другой альтернативе, в конечном счете все происходящее – бессмысленно. Тем не менее, человек может удовлетворить свое внутреннее стремление к смыслу, ставя перед собой временные цели и стремясь их реализовать. Какая альтернатива выглядит для вас более убедительной и жизнеспособной? Какая альтернатива вдохновляет вас и дает вам силы жить, преодолевая различные житейские невзгоды? Ответ за вами, дорогие читатели!

«ВЕДЬ Я НЕ ЖИВУ, КОГДА ТЕРЯЮ ВЕРУ

В СУЩЕСТВОВАНИЕ БОГА, ВЕДЬ Я БЫ УЖ ДАВНО УБИЛ СЕБЯ, ЕСЛИ Б У МЕНЯ НЕ БЫЛО СМУТНОЙ НАДЕЖДЫ НАЙТИ ЕГО»...

Л. Н. ТОЛСТОЙ